Подавляя своей мощью противоречия локальных этнических систем, государство опирается на те группы населения, которые отрываются от родовых связей и психологически оказываются вне границ влияния этносов. Все развитые государственные системы были в своей основе полиэтническими. Этнические системы могут успешно существовать и в современном мире, но как компонент территорий, экспортирующих природные богатства: нефть, уран, алмазы и пр. В этой ситуации на какое-то время гарантирована сохранность этнических структур общества, с их историческим бытом и традициями. Для экспорта природных богатств не требуется массовое научное и техническое образование и конкурентоспособность народа. Но отсутствие слоя населения, включенного в формы современной культуры, техники и науки, делает этносы беспомощными в условиях современной мировой конкуренции. И если в этнических системах человек занимает место, уготованное ему по праву рождения, то в государственных системах для получения статуса человек должен иметь намного больший уровень психической энергии. Возникает необходимость карьеры- конкуренции за счет своих способностей, Чиновничий аппарат как раз и возникает в государствах для людей, готовых блюсти государственные интересы и жаждущих повышения собственного статуса. По сути, речь идет о том, что в чиновничьей системе государственные законы превращаются в инструмент для достижения личной власти.
Этносы и Государство достаточно часто суть — конкурирующие системы. Это не относится к тем случаям, когда идея государственности была привнесена несколько искусственно, или строилась на шаткой идеологической базе, или была разрушена, из-за несостоятельности, лежащих в основе идей. В таких случая происходит , так называемый «откат к корням», то есть к системе ценностей проверенных временем. При этом формально, структура может сохраняться государственная, но строиться она будет на принципах функционирования рода. С этой точки зрения явления коррупции чиновничьего аппарата, мздоимства и т.д. совершенно обоснованы, как забота о процветании своей семьи.
Еще раз, хотелось бы остановиться на том моменте, что в родовых культурах присваивание статуса происходит, во-первых по факту рождения, во-вторых по мере взросления, опять таки с учетом происхождения, и не требует выдающихся личных, интеллектуальных, лидерских качеств . Зато требуются «правильные» родственные связи, способности их позиционировать и отстаивать . А так же то, без чего не обходиться не один род – сложные выяснения кто уважаемее, и значимее, за счет практически постоянной демонстрации того, что относиться к ценностям рода и уважается: Возраста (чем старше, тем больше прав), материального достатка и принадлежности к семье еще более старших и богатых родственников.
Следует учитывать еще и тот факт, что исторически родовые системы более ранние образования по сравнению с государством. Разрыв исчисляется столетиями, а в некоторых регионах и тысячелетиями. Следовательно стратегии рода более отточены, и следовательно, понятны. Они удобны еще и тем, что снимают с человека индивидуальную ответственность за содеянное. Виноваты все, и следовательно, никто не виноват. Это объясняет странный, с точки зрения государственной логики, проект о том, что если проворовался подчиненный, или подчиненный был пойман за получением взятки, с должности снимают его начальника. Есть все таки, интуиция у органов исполняющих государственные Законы, относительно того, что не с отдельной личностью имеют они дело при столкновении с коррупционными преступлениями.
Поэтому идея обязательного тестирования чиновников кажется странной, и где то даже опасной, так как рефлексии будет подвергнут не один человек, а целый клан. А клан очень не любит, когда его понимают внешние, по отношению к нему люди. Зачем секреты выдавать? Тем более, что красная нить любой системы — эта ее, системы правильность «Мы всегда правы». И с этим «МЫ» спорить практически невозможно, да и опасно. Современный чиновничий аппарт защищен двойным «Мы» — с одной стороны «мы» — род, и для своей семьи я всегда прав. С другой стороны «Мы» -чиновники, большинство действий которых оправдывается государственной необходимостью.
Еще одной отличительной особенностью и проявлением родовой системы в чиновничьем аппарате, является высокая ориентированность не на закон, а на мнение окружающих. При этом создается два образа:
Один для подчиненных и просителей: в их глазах необходимо обладать как можно большей силой, властью, богатством, и определенной долей недосягаемости.
Второй – для деньги и власть имущих — образ максимально лояльного, уважающего, почитающего и просто восхищающегося властью маленького, но исполнительного человека.
Этот двойной стандарт приводит к тому, что сам имидж чиновника, построенный на противоположных образах, через некоторое время начинает быть простым, ригидным, и, что самое главное «черно-белым» , построенным на диадах: хам-льстец, монстр-паинька,
Понятно, что лик для просителей, подчиненных и т.д. начинает обрастать все более и более неприятными ролями. Это подтверждают и опросы общественного мнения, в которых просят просто дать ассоциативный ряд на само понятие «чиновник». Всего около 3% респондентов высказывается нейтрально, например « Чиновник в моем понимании – это исполнитель законов власти. Чиновники есть крупные, а есть мелкие.» Еще меньше ответов содержат положительные оценки. Большинство высказывается резко негативно: «От слова «чиновник» меня тошнит, самые неприятные ассоциации».
Примерный психологический портрет современного чиновника может выглядеть следующим образом: чем выше социальная власть, тем больше вероятность что это мужчина. Женщины чиновники наблюдаются в основном либо на мелких должностях, либо в отраслях, чья прямая функция опекающая, например соц. обеспечение. Должность является скорее инструментом достижения личной власти и благополучия своей семьи, нежели воспринимается как обеспечивающая интересы государства. Характерен внешний локус контроля ( то есть поиск внешней причины происходящих событий) , при активной демонстрации внутреннего (то есть личной ответственности) , большинство «проколов» и неудачных решений ( если они замечены) интерпретируются как плохое стечение обстоятельств. У современного чиновника есть неоспоримо замечательное свойство, к которому стремятся буддисты, даосы, и люди, ищущие личностного роста — проживание текущего момента, как единственно возможного. Именно они и находятся в каждосекундном потоке жизни — прошлого уже нет, будущее еще не наступило, и потому, самое важное обеспечить актуальные потребности «здесь и теперь». Безусловно государственная служба создана для людей любящих и понимающих власть. И вне всякого сомнения, чтобы сделать карьеру нужно обладать серьезными амбициями подкрепленными образованием, интеллектом, способностями. В идеале, когда чиновничья система не подчинена законам рода. А в общем и целом чиновники- милейшие существа, любящие жизнь, и по праву, считающие себя ее истинными хозяевами. Это для поддержания и развития государства нужны законы, идеология, люди «без корней», но обладающих достаточной мерой агрессии, способностей, и внутренних возможностей дл реализации целей. И так ли не правы люди, занимающие государственные посты для благополучия своего рода? Тем более, что для этого важно, чтобы на работе тебя окружали понимающие и благодарные тебе люди, «свои», в общем, и чем «своих» больше, тем больше власти, связей и денег. Да и спрос со «своих» быстрее и надежнее, по-свойски понятнее. Чем решать вопросы ориентируясь на сухой и формальный закон для всех граждан.
