Деловой текст является социальным объектом, поскольку он содержит в себе признаки социальной и институциональной принадлежности (индекс социального статуса и жанровые ограничения). Эффективность его воздействия закреплена нормативной структурой социума. Результаты наших эмпирических исследований (психодиагностические методики определения интеллектуальных, когнитивно-стилевых и личностных особенностей субъекта, тест понимания Грея-Лири, определение умственных способностей адаптированным тестом Вандерлика, когнитивно-стилевых особенностей по методике Уиткина, методика свободной сортировки, разработанная В.Колгой по принципу оригинальной методики Гарднера, методика составления плана текста А.А.Смирнова и др.) подтверждают тезис о том, что деловой текст, являющийся источником социального воздействия, под влиянием когнитивной структуры воспринимающей личности и сам, в свою очередь, подвергается трансформации. Следствием такого изменения может быть неадекватное поведение.
Когнитивное поведение личности моделируется по определенной схеме, включающей весь комплекс составляющих познавательного процесса: ощущение и восприятие, внимание, память, воображение, мышление, речь. Когнитивное поведение индивидуально и особенно для каждой личности, следовательно, механизм понимания делового текста, его структура или схема также индивидуальны и особенны для каждой личности. Конкретная ситуация задаёт ситуативно обусловленное поведение, более того, поведенческая стратегия и тактика личностно предпочитаемы.
Дефицит информации при восприятии делового текста, возникающий вследствие личностных параметров (уровень подготовленности, степень развития интеллекта и пр.), может вызвать (и зачастую вызывает) высокий уровень тревожности. Например, в статьях 7, 14, 19, 41, 58, 93 Конституции Республики Казахстан 1995 года (с изменениями и дополнениями 7 октября 1998 г.) провозглашается статус казахского языка как государственного и намечены правовые основы функционирования языков в Республике Казахстан. В частности, статья 7 гласит: «1. В Республике Казахстан государственным является казахский язык. 2. В государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык. 3. Государство заботится о создании условий для изучения и развития языков народа Казахстана». Пункт 2 статьи 7 вызвал неоднозначное толкование у представителей разных этносов республики.
Русскоговорящее население считало, что если русский язык употребляется «наравне с казахским», то, следовательно, языки равны по статусу и нет повода для тревог и волнений. Однако пункт 1 этой же статьи продекларировал для казахского языка статус «государственный». Тогда как понимать «наравне с казахским»? Как показало время юридического и фактического равенства нет. Население встревожилось, и те, кто мог себе позволить сменить место жительства, стали спешно покидать республику.
Казахскоговорящее население в этих же пунктах усматривало ущемление прав казахского языка: если казахский язык действительно государственный, то зачем давать русскому языку возможность «употребляться наравне с казахским»?
И хотя закон «О языках в Республике Казахстан» провозглашает правовые основы функционирования языков в Республике Казахстан, обязанности государства в создании условий для их изучения и развития и обеспечение одинаково уважительного отношения ко всем языкам, употребляемым в Республике Казахстан, однако фактически межэтническое напряжение не спадает, поскольку повсеместно закрываются школы с русским языком обучения, в учебных планах школ и вузов катастрофически сокращаются часы на изучение русского языка и русской литературы.
Индивидуальная избирательность понимания делового текста указанного закона переросла в коллективное осознание, тревожность не только не подавляется, но усугубляется «перегибами» региональных руководителей: все вывески в общественных местах (больницы, поликлиники, названия кабинетов в учреждениях, магазины, предприятия соцкультбыта и под.) исключительно на государственном казахском языке, что приводит к «бытовым» конфликтам. «Контроль выполнения закона о языках в области наружной рекламы и вывесок осуществляется однобоко и пристрастно: текст только на русском языке считается нарушением, а текст только на казахском — нет. Хотя с точки зрения закона и в том, и другом случае происходит нарушение. На этом фоне неказахское население воспринимает расширение сферы применения казахского языка не как естественный процесс, а как постепенное сокращение привычной информационной среды и ущемление своих прав»
Любая личностная (в социальном аспекте — региональная) избирательность понимания делового текста приводит к когнитивному диссонансу, поскольку каждая сторона воспринимает и толкует источник информации в соответствии со своими личностными предпочтениями и установками.
Утраченное равновесие возможно восстановить лишь дополнив информацию и подкрепив её реальными действиями.
Видим, что механизм понимания делового текста структурируется различными способами: как особая форма адаптивного поведения, аффективно-когнитивным напряжением, взаимным подавлением и противостоянием идей, индивидуальными и коллективными стратегиями и другими составляющими.
Как справедливо отмечает В.В.Новиков, «Общественное настроение как эмоция отражает благоприятные или неблагоприятные условия жизни и деятельности, особенно условия в коллективе отношения с руководством» [Новиков В.В.,2003]. Негативное умонастроение как единство рационального и эмоционального, имеющее массовый общественный характер, закономерно приведет к негативным массовым последствиям. В связи с этим, решение острейшего языкового вопроса должно сопровождаться весьма и весьма продуманными действиями, не ущемляющими гражданских прав и культурологического достоинства представителей разных этносов. Поскольку общественное мнение — это динамический процесс, то его формирование и развитие в позитивном направлении требует открытости, объективности, постоянного информационного обогащения.
Следовательно, деловой текст не только объективно определяет факты, но и целенаправленно воздействует на убеждения людей, на формирование их мировоззрения и поведенческих реакций.
Верещагина А.А.,
Алматы, университет «Туран»
